Название: Про собаку
Персонажи: Куруфинвэ Феанаро, Нолофинвэ Аракано, Арафинвэ Ингалаурэ, феанарионы
Краткое содержание: и как же все-таки в этом доме появился Хуан?!
Жанр: детектив и бытовуха
Примечания автора: написала так давно, а выложить забывала. Ну а вообще это продолжение "Малыш я же лучше.."
Мастер раздраженно втянул в себя воздух и заученной скороговоркой принялся перечислять про себя полные имена семи отпрысков, не позволяя себе гаркнуть на весь дом. Эти же самые имена. Присовокупив пару-тройку лично придуманных выражений. А где это видано, чтобы юных отпрысков благородных семей называли «спиногрызами», «обалдуями» и прочими неблаговидными прозвищами. И это в быту, а не когда вышеозначенные хулиганы что-либо учудили.
Впрочем, акт вандализма был на лицо – посреди крытой террасы, ведущей от дома к кузне, валялись осколки, некогда бывшие малахитовой вазой, подаренной старшему брату братом средним, с нескрываемым подтекстом – А спорим, не выстоит и месяца? Подтекст был скреплен зароком – ящиком вина – и разбит братом младшим с немым укором взиравшим на это самое действо. Впрочем, в дальнейшем, Арафинвэ исправился и поставил неожиданно коварное условие (вызвавшее у старших братьев чувство невольной гордости за мелкого) – ваза должна стоять на виду, в местах так сказать общего пользования, дабы у обеих сторон не возникало желания смухлевать. Стороны вежливо согласились и начали выискивать в закромах новые, более хитроумные планы защиты-нападения.
что было дальше?
И вот сейчас, за два дня до истечения указанного срока, Феанаро оказался у разбитого корыта. И посему алкал чистой и незамутненной правды. «…русса Феанарион» - произнес он про себя и рявкнул, распугав сонных горлинок, деловитых куриц и пригревшегося на освободившейся тумбе Кыся. Кот кстати отнесся к появлению вазы крайне отрицательно, но при всех заслугах, не смог бы спихнуть её с постамента. Хотя, глядя на глубокие царапины, спускавшиеся по видимым ныне участкам махины, кажется, очень старался.
Так вот, Мастер рыкнул
- Рыжие, блондин и брюнеты! А ну живо сюда. – скажите грубо и не педагогично? А что делать? Если некоторым придуманные, между прочим отцом и, между прочим, в муках и всяческих страданиях сокращения, как там Питьо, Морьо или Нэльо периодически надоедали? Оскорбляли что-то там, в душах, сознаниях неокрепших, и не отражали всей глубины характеров? К тому же не далее как на прошлой неделе отец многочисленных личностей слышал, как Инголдо звал его третьего сына каким-то телком. Белобрысый будущий Охотник сначала был готов ввязаться в драку, но потом прислушался к речам кузена и вроде даже как согласился с его доводами. Бывает же. Кстати, стоит отметить. Особи одного подвида обычно тянутся друг к другу, как бы не было сговора, между одномастными. Куруфинвэ привычно осмотрелся, нет ли поблизости жены, крайне отрицательно относившейся к таким вот логически-генетическим выкладкам. В семейных парах становиться как-то особенно заметна зыбкость понятия «подумать про себя». Один раз вышло, а на второй раз могут и пристроиться в хвост. «Чему все несказанно рады!!!» - старательно протранслировал в окружающую тишину предусмотрительный нолдо.
Семеро сыновей собрались пред отцовы очи относительно быстро. Младшие старательно прятали загвазданные варением руки, средние делали вид, что их очень интересует лишь состояние плит под ногами. Младший старший уставился на отца, то ли ожидая приказаний, то ли просветляясь и подпитывая вдохновение. Ну а самый старший привычно оценил масштаб совершенного, вздохнул и подготовился выслушивать нотации и укоры. Один, так сказать, за всех.
Его дружба с сыном Нолофинвэ, кстати, требовала большего внимания на данный момент, чем все остальное. Нет, первенец не пошел бы против отца в таком щекотливом моменте как спор. Но Финдекано бывал в их доме поразительно часто, и кто знает, всегда ли бдительный Нэльо был рядом?
- Как вы можете заметить, ваза, подарок вашего дорогого дядюшки, была самым возмутительным образом уничтожена. – Феанаро медленно прошелся из конца строя в его начало и вновь стал ровно посередине, глядя на среднего сына, как в зеркало. Подозревать Куруфинвэ-младшего не хотелось. Но было необходимо. Особенно из-за того, что тот старательно делал вид, будто никаких малахитовых осколков правее не валялось. Значит, имел представление, что они собой представляют и как они появились на террасе. Но, в этом не было никаких сомнений, собирался молчать и дальше. Похвально. Даже очень. Но расследование таким образом не завершиться.
- С одной стороны, произойди это событие неделями раньше – все можно было бы списать на банальное невезение обитателей этого места и забыть. Но вы продержались двадцать восемь Смешений, значит, что-то поменялось именно сегодня. – Феанаро пристально уставился на побледневших близнецов и присмотрелся к ним внимательнее. Судя по всему рыжата снова лазали по кладовке – запах сушенных яблок доносился крайне явственно. Да и варение… Варение?! Обычно следы общения с ним оставались на щеках и туниках, пару раз даже в волосах. Но на памяти отца младшие никогда не оставались чистыми, отведав сего лакомства. Да и он сам, кхм… но не об этом речь. Глядя на неотвратимо слипающиеся пальцы мальчишек и заляпанную обувь, стоило предположить, что банка погибла от столкновения с полом, забрызгав все вокруг. Руками же эти невозможные мартышки пытались собрать следы своего преступления. Запасы из ягод Нэрданель хранит на второй полке – туда близнецам не так сложно попасть. Раз уронили, то лезли выше…
- Свободны. Тряпки в зубы и помогать матери, живо!
Двое ушли - осталось пятеро. Дальше будет сложнее – подросшее поколение так просто не расколешь. Могут ругаться и шипеть друг на друга, но попробуй расплести клубок совершенной шалости – запутаешься и вскоре смиришься с неудачей. В любой другой раз Финвион так бы и поступил. Но сегодня докопаться до истины было делом принципа. И попыткой оставить брата без ящика вина.
Внезапный порыв прохладного воздуха заставил Макалаурэ поежиться – в то время как все остальные сыновья накинули сшитые Нэрданелью плащи, ученик менестреля предпочел мерзнуть под по-осеннему приглушенным Светом Деревьев в одной рубахе. Бывает с ним такое – рассеянность, вторая спутница таланта после краткости. Но, когда дело касалось сохранения здоровья, а именно голоса, второй сын менялся буквально на глазах. Даже сейчас замотал горло шарфом. Значит, не может плащ или найти, или забрать. Поскольку на вешалке того не оказалось – значит, оставил в непривычном месте.
- Марш в дом, и чтобы без плаща не возвращался. - певец вздрогнул и понятливо умчался в дом. Отлично, дальше будет чуточку сложнее.
Через одну, а там и через пять минут ничего не происходило – четверо сыновей стояли навытяжку, заученно не встречаясь с гордо фланирующим отцом взглядами. А тот мысленно щелкал костяшками счетов, ожидая следующего знака. И так увлекся, что чуть было его не прослушал.
По невозмутимому лицу Карнистира можно было и не понять, что именно из его живота раздается бурчание. Пятый отпрыск все так же смотрел в тот же угол террасы, разве что чуть напрягал живот, думая, что этим сможет прекратить назревающий бунт. Последнее и предпоследнее мастер, конечно, не видел, но догадывался.
- В дом. Живо. – Морьо чуть помрачнел, но пререкаться не стал, разве что засопел сердито. Колючий, оголодавший ежик.
Оставшиеся подозреваемые продолжали молчать. Тогда Куруфинвэ решил избрать другую модель ведения допроса.
- Скажи мне, Турко, - выбранный сын подобрался, готовый ко многому – а как у тебя дела с ученичеством? – но не ко всему. Озадаченно похлопав глазами, он откашлялся и неуверенно проговорил.
- Хорошо, отец.
- Наставник доволен твоими результатами? Кажется, там были проблемы с чтением следов, не так ли?
- Не совсем – получив возможность рассказать о своем любимом деле, сын воодушевился, но не настолько, чтобы совсем потерять головы. – Свора плохо слушалась команды и не желала травить зверя…
- А теперь все в порядке? – это как подманивать зайца в заготовленный силок. Разложить ловушку, подготовить приманку, демонстративно уйти в сторону, а потом вернуться обходными путями и залечь в кустах, дожидаясь пока робкий зверек осмелеет.
- Да, но у меня плохо получаются узлы. – почувствовавший неладное Турко предпочел сдвоить след и уйти в сторону. Допустим.
- Покажешь вечером. Ничего сложного в этом нет.
Постучав пальцем по подбородку, Феанаро решил отступить и повернулся к Атаринке.
- А как твои успехи? Ты успел закончить чертежи, которые я оставил в мастерской вчера?
- Да, отец. – четвертый сын кивнул, а потом неожиданно зевнул, не сумев справиться с собой.
- Как я вижу, работал всю ночь? Вечера было мало? – юноша упрямо молчал, плотно сжав губы и напрягая желваки.
- Иди домой и не смей большей так засиживаться. Наделаешь ошибок - мне потом исправлять.
Оставшиеся «финалисты» обменялись непонятыми отцом взглядами. Дело принимало совсем уж интересный оборот. Так что воодушевившийся Феанаро почти мгновенно заметил забинтованные пальцы старшего сына и ринулся в наступление.
- А ты, я смотрю, решил заняться плотничеством, не так ли? – Майтимо невнятно пожал плечами. - Помогал младшим строить очередной шалаш? – «хотя зачем им еще один, если их так увлек тот, последний - на дереве». Феанаро перевел взгляд на раскидистый дуб, росший неподалеку. И только сейчас отметил, что у небольшого строения на нем появилась пара незамеченных ранее дополнений. Плотно закрытая дверь и нечто напоминающее качели?
- Маме руку показывал? Нет? Значит самое время. – рыжий понурился и ушел, оставляя младшего брата на «растерзание». «Не покусаю» - подумал отец – «но правду вытрясу».
- Итак, что мы имеем, занимающегося не своим делом Нэльо, мерзнущего Кано, не выспавшегося Курво, голодного Морьо и добиравшегося до чего-то близнецов. И кристально чистого тебя, Туркафинвэ Тьелкормо Феанарион. Что ты мне можешь на это сказать? Во что ты втянул братьев, за что я с них, конечно же, спрошу со всей строгостью, а главное, что ты вознамерился скрыть от меня в этом доме?
- Кого – поправил разошедшегося отца Турко. – Я пытался спрятать от тебя собаку.
Куруфинвэ Феанаро запнулся на полуслове и потряс головой. Несколько лет назад с этим словом был уже связан некий инцидент, вошедший в семейные анналы под названием «Незапланированное путешествие в Гавани», во избежание повторных эксцессов. Мол, маленького Тьелкормо папа и дядя туда просто-напросто отвезли. И все. Старшие уже плохо помнили, а младшие не знали о творившейся в связи с этим свистопляске, когда кое-кто пытался сбежать и… в общем не суть. Важное то, что тогда Мастер сказал шесть слов, напрямую связанных с сегодняшним днем, и не оспоренных до сего момента. «Собаки в этом доме не будет».
- Значит собаку? – протянул Феанаро, понимая что расклад о лезущих за клеем близнецах, пожертвовавшем свой плащ Кано, дабы эту добычу донести, Курво, сторожащем возвращение отца в мастерскую, Морьо ради этого всего пропустивший ужин, пытавшемся сделать из дерева форму, дабы склеенная ваза не развалилась, Нэльо, и, о, собственно, клеящем вазу Турко… В общем и целом провалился.
- Да. Но один. Они ничего не знали. Так что виноват только я.
- Неправда! – возмущенно воскликнули высыпавшиеся из-за кустарника близнецы, впрочем, были они там не одни. – Мы все знали!
- Просто щенка подарил сам вала Оромэ, - веско произнес Кано, прикрытый полой плаща Атаринкэ.
- Не возвращать же его – веско добавил тот.
- А Турко была нужна гончая – подхватил Нэльо, упрямо вздергивая подбородок.
- Вот мы и решили помочь…
- сказал Морьо. И главное, не ответишь им ничего, но и так оставлять нельзя. – хмыкнул Феанаро, в пылу рассказа размахивая кубком.
- Погоди, так они что прятали от тебя щенка всего день? – Нолофинвэ задел ногой звонко отозвавшийся ящик, но не обратил внимание.
- Куда там день! Месяц! А то и больше, - сложно было понять, возмущается обманутый отец или радуется выдумке детей. – Просто поначалу он был маленький, ползал по шалашу, много ел и много спал. Они его молоком и кашей кормили – по очереди вахту несли. Потом когда подрос, то с ним больше Турко возился, дабы понял кто хозяин. Но псу места мало было – вот они его и придумали на день спускать вниз, а вечером поднимать обратно. Спал он на плаще Макалурэ, подъемную люльку придумали и смастерили Нэльо с Курво. А вчера они его толком выгулять его не успели, вот и решили задобрить едой. Близнецы пытались достать вяленое мясо, а Морьо скормил свой завтрак.
- А вазу кто разбил? В этом-то признались? – по сути дела это было понятно, раз вино принес Феанаро, но Аракано больше всего ценил последовательность. И признание своей победы.
- Да, пес с ней, с вазой! – торжествовал Куруфинвэ, напрочь забыв про споры и зароки. Перед глазами до сих пор стояли лица сыновей, как один вставших на защиту брата и его питомца. Это был необъяснимый момент торжества и ликования, о котором очень трудно рассказать. Можно только разделить.
И смахивая с брючины прилипшие белые шерстинки, Феанаро подумал, что собака в доме это очень правильно. Но чтобы он это сказал вслух?! НЕ ДОЖДЕТЕСЬ!