и странное....
На тему, что персонажи живут где-то все время и автор лишь выдергивает их из небытия.
А вообще, очень захотелось. Под песню. Канон и стилистика ходят где-то, но не со мной.
Мальчик недоуменно взглянул на протянутый ему пергамент - многообещающий заголовок, красивые буковицы, как на тех древних легендах, что хранились в замковой библиотеке. Но сам смысл. Он покосился на поджавшую губы мать, на испуганно перешептывающихся сестер. Сжал лист в пальцах, надеясь, что ему просто показалось и все обойдется.
Расслабил ладонь. Скользнул несмело взглядом - убийца, предатель, клятвопреступник.
чд?Обида стиснула грудь и заколотилась в висках.
- Я не хочу - прошептал он немеющими губами, затравленно глядя на собравшееся семейство. Отец потянулся к пятнадцатилетнему первенцу, словно желая утешить, но Дикон вывернулся из-под жесткой руки и отошел в сторону. Снова впился в список, давя слабость рвавшуюся наружу слезами. Жалкой попыткой спрятаться от всего за спиной Эгмонта. "Мама, мамочка" - Мирабелла вздрогнула, словно бы услышав мысленный зов сына, но не двинулась. Лишь стиснула четки. И чуть склонила голову.
Этот приговор написанный каллиграфическим почерком давил к земле, как многотонная подошва самой высокой в мире горы. Текст размывался, смысл, а главное причина ускользала.
- Я не смогу, нет! Не буду! Ни за что! - изменить канонам Чести, поднять руку на женщину, бросаться словами клятв. Это все не он, это все не про него. Почему же так выпал жребий?! Почему все горести разом?!
"А только ли? Не хочешь - откажись. Выбери себе другую судьбу, иную жизнь. Смотри, ты можешь стать кем угодно! Хочешь?" - Дикон хотел. Ему мнилось, что он сумеет добиться лучшей доли для затравленного волками Талига, для усекновенной Талигойи. Но теперь, зная о заготовленной Создателем роли... сможет ли он допустить, чтобы кто-то другой так мучился? Позволит взвалить свою ношу на плечи?
С трудом вдохнув в раз загустевший воздух, Ричард граф Горик и, в скором времени герцог Окделл, не глядя швырнул свидетельство собственного рока в алчное жерло камина. И вышел вон из серых-безликих покоев, стирая с щек проступившие слезы. Горько ухмыляясь и инстинктивно расправляя плечи.
Он смирится. Ему придется. Выбора же нет?
Яркий свет резанул по глазам.
Возле унылых ворот стоял уныло-гнедой конь, не желавший пускаться в столь длительное путешествие... Вот хитрейшие просто давно положили на все.
Налепив быстро мягкий мирок на привычных их телу костях,
Лишь смеются над нами, погрязшими в глупых страстях.
Им давно наплевать на любое, твое и мое.
Я получил эту роль...