Заявка: "А в странах за морем, где люди крылаты, жил брат мой, он был королем. И глядя, как кружатся в небе фрегаты, я помнил и плакал о нем". Мысли Эльвэ о брате. Можно POV. Неслэш.
Персонажи: Эльвэ Синголло он же Тингол, Ольвэ
Количество слов: 732 слова
Комментарии автора: читать под песню приведенную ниже, потому что это магия - эта музыка, эти слова *___*


Так повелось с самого первого дня их жизни – Ольвэ первым вышел на покрытые туманом берега Куйвиниэн, лаская взглядом всю необъятную ширь озера, столь безмятежного и полного своих неразгаданных вовеки тайн. И не было ему иного счастья, как вслушиваться в редкие вздохи Пробужденных Вод.
Эльвэ же не стремился покидать сень деревьев, не страшась скользящих меж ними теней. Подолгу стоял он, вслушиваясь в неровный посвист редких птах, словно слыша какой-то отдаленный зов. Но не мог найти сил, чтобы стряхнуть сдерживающую руку брата и уйти прочь от исхоженных прогалин, окружавших побережье, вслед за мятущимся сердцем.
Сколько он себя помнил – тьма была рядом. Въедливым шепотом вливалась в песни, случайным порывом гасила костры, скользила, заманивала и завлекала, таясь в самом уголке глаза. Она пугала громоподобным топотом конских копыт и глухим рыком невидимой своры. Странная охота не достигала их эфемерного укрытия, словно бы не могла дотянуться. Но ощущение чужого алчущего взгляда прорывалось даже сквозь мерный рокот волн. Смущало мысли и пробуждало доселе незнакомый страх.
....
- Мы должны отсюда уйти. – когда пришло время, Ольвэ выжидательно смотрел на брата, словно ожидая именно его решения. Вала сдерживал недовольно храпящего коня, позволяя тому лишь рыть копытом чуждую землю. Величавые псы лежали на границе опушки, чутко слушая шорохи леса. Соплеменники, под предводительством Финвэ, собирали необходимое для перехода. Остальные медлили.
«Не тот ли Охотник следил за нами все это время, брат мой?» - хотел спросить Эльвэ, но молящий взгляд Ольвэ, услышавшего о лежащих вдали морских просторах, просил его не сомневаться. И, вкупе с помощью Валы, принять внезапно свалившуюся ответственность – вести свой народ на запад. Оберегать от тенет зла. Быть светочем в сгущающемся мраке, царящем над незнакомыми землями.
«А впереди - дареные земли, не забывай» - щерила зубы тьма, окружавшее все сущее и известное. – «Так ли нужны ли они тебе? Не будет ли отнято то, что было преподнесено в дар? Молчишь? Не хочеш-ш-ш-шь…»
- Пойдем же, брат мой. – Эльвэ тряхнул головой, криво усмехнулся. – Западные земли станут нам новым домом. – и сам не верил произнесенным словам. Он чувствовал ложь, а пуще остального .. слышал ядовитый, по-змеиному шипящий смешок. Скрип перьев и скрежет когтей. «Ложь повлечет за собой смерть. И кровь на побережье. Три ока возгорят во тьме. Птицы морские выклюют глаза. За одну лишь ложь?»

Сумрачно-серый туман застилал неверную тропу. Сам лес играл с путниками, словно не желая выпускать их, отдавать морским волнам и зыбкому песку. В протянутых, вскинутых в безмолвной мольбе ветвях, в коварно вздыбленных корнях и возникающих из ниоткуда чащобах читалось недовольство брошенных земель. А путники выбивались из сил и постепенно теряли надежду.
- Я видел огромных птиц – Ольвэ прислонился головой к плечу хмурого брата. – Белоснежных, с длинными шеями. Они плыли в шелковой глади воды. А потом вздымались на могучих крыльях в небеса. Оромэ сказал, что их зовут лебедями. Они снились мне, брат. – Эльвэ едва сдерживался, чтобы не выплеснуть на спящего с открытыми глазами родича скопившийся гнев и ставшую бесконечной усталость. Он чувствовал пытливый взгляд западного витязя, раздражаясь от этого еще больше. «Отчего же вы позволяете злу распоряжаться этим краем!? Чем не угодило вам Эндорэ! Почему мы должны оставить его… ради чего?»
- Это чудесно, Ольвэ. – глухо ответил он, отстраняясь. И без оглядки сбежал, неожиданно мечтая потеряться. Малодушно сбросить оковы власти. Снова слышать лишь птичьи трели и не думать более о бескрайних, бездонных океанских просторах, страшивших его. Оставляя за спиной костры соплеменников и встревоженные оклики, Эльве и подумать не мог, что сквозь зубы сцеженные слова будут последним, что он скажет брату.

Но глядя в глаза возлюбленной жены. Слыша песни своего народа, процветающего и спасенного. Шагая по гулким, величественным коридорам дворца, скрывшегося в тверди земной от всех опасностей - Элу Серый Плащ не сожалел о сделанном выборе.
Лишь поздней осенью, когда в далеком сером небе возникали караваны журавлей, словно бы набросанных угольным карандашом на неровно загрунтованном холсте – он тосковал по мечтательной улыбке родича. Тревожная, дрожащая перекличка горделивых птиц вынуждала отвлечься от насущных дел и поднять глаза к небесам. Устремиться мыслями вслед за ними, задаваясь одним лишь вопросом – долетит ли эта стая? Увидит ли их вожак светлые пески далеких западных земель? Или же эти усталые и сломленные создания канут в небытие, навсегда исчезнут, без надежды вернуться?
- Смотри, Лютиэн. – Элу Синголло подбросил заливисто хохочущую малышку в воздух, прижал к себе свою самую большую драгоценность, одно из звеньев цепи, удержавшей его в Серых Землях навсегда. И указал вослед почти неразличимым птицам. – Они перелетят море, преодолеют сотни и тысячи лиг. И передадут наш привет Ольвэ. – и вглядываться, вглядываться, вглядываться им вослед до рези в глазах. Все что остается.